В современном русском языке зафиксировано
значительное количество слов-омонимов, причем с развитием языка их становится
все больше. Возникает вопрос не препятствует ли омонимия правильному пониманию
речи? Ведь омонимы иногда называют "больными" словами, поскольку омонимия
снижает информативную функцию слова: разные значения получают одинаковую
форму выражения. В поддержку негативной оценки явления омонимии высказывается
и мысль о том, что само развитие языка нередко приводит к ее устранению.
Например, в начале XIX в. в лингвистике использовался термин "диалектический",
обозначающий 'относящийся к диалекту' (местному говору). Но с распространением
понятия "диалектический материализм" слово диалектический чаще
стало употребляться в ином значении - 'относящийся к диалектике'. И тогда
лингвистический термин вышел из употребления, уступив место другому -
"диалектный" - 'связанный с диалектом, относящийся к диалекту'. Можно
привести немало примеров подобного противодействия самого языка явлению
омонимии. Так, исчезли из словаря прилагательные вечный (от веко),
винный (от вина); последнее вытеснено родственным словом
- виновный.
Однако процесс этот далеко не активный
и не последовательный в лексической системе современного русского языка.
Наряду с фактами устранения омонимии наблюдается появление новых омонимов,
омофонов и омографов, что имеет определенную языковую ценность и не может
поэтому рассматриваться как явление отрицательное, которому язык сам "чинит
препятствия".
Прежде всего контекст
уточняет смысловую структуру таких слов, исключая неуместное толкование.
К тому же омонимы, принадлежащие к разным сферам употребления и обладающие
неоднозначной экспрессивной окраской, различной функциональной отнесенностью,
как правило, не сталкиваются в речи. Например, "не перекрещиваются пути"
таких омонимов, как бар1 - 'вид ресторана' и бар2
- 'единица атмосферного давления'; лев1 - 'зверь' и
лев2 - 'денежная единица в Болгарии'; брань1
- 'ругань' и брань2 - 'война' (устар.) и под.
В то же время намеренное столкновение
омонимов всегда было незаменимым средством остроумной игры слов. Еще Козьма
Прутков писал: Приятно поласкать дитя или собаку, но всего необходимее
полоскать рот. Подобные же омофоны обыгрываются в народных шутках:
Я в лес, и он влез, я за вяз, а он завяз (Даль);
Не под дождем - постоим да подождем.
Поэты используют омонимические рифмы,
которые нередко придают стихотворению особую занимательность.
- Вы, щенки! За мной ступайте!
Будет вам по калачу,
Да смотрите ж, не болтайте,
А не то поколочу! (П.).
Снег сказал:
- Когда я стаю,
Станет речка голубей,
Потечет, качая стаю
Отраженных голубей (Козл.).
Использование омонимических рифм
тем более оправдано в юмористических и сатирических жанрах, например в
эпиграммах: Не щеголяй, приятель, тем, что у тебя избыток тем.
Произведенья знаем те мы, где лучшие погибли темы (Мин.).
Удачное сопоставление созвучных форм, их обыгрывание в речи вызывает живой
интерес.
Однако необходимо быть осторожным
в словоупотреблении, так как в некоторых случаях омонимия (и смежные с
ней явления) может привести к искажению смысла высказывания, неуместному
комизму. Например, при комментировании футбольного матча: "Сегодня
футболисты покинули поле без голов"; "На экране телевизора вы видите
Гаврилова в красивой комбинации". От подобных речевых погрешностей
не застрахованы даже профессиональные литераторы и большие писатели: Слыхали
ль вы... (П.); С свинцом в груди лежал недвижим я
(Л.); Можно ли быть равнодушным ко злу? (совр. перевод
с казахского). Причиной каламбуров чаще всего бывает омофония.
Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный
русский язык.
М.: Айрис-Пресс, 2002
|