"ЧЕМ ДЛЯ ПРИХОТИ ОБИЛЬНОЙ ТОРГУЕТ ЛОНДОН ЩЕПЕТИЛЬНЫЙ"
Внимательный читатель
пушкинского "Евгения Онегина" наверняка помнит то недоумение,
которое вызывало у него одно из слов, встречающихся в ХХIII строфе первой
главы этого романа, в описании "уединенного кабинета" главного
героя: "Все, чем для прихоти обильной / Торгует
Лондон щепетильный / И по Балтическим волнам
/ За лес и сало возит нам, / Все, что в Париже вкус голодный, / Полезный
промысел избрав, / Изобретает для забав, / Для роскоши, для неги модной,
- / Все украшало кабинет / Философа в осьмнадцать лет "…
Ведь в современном литературном языке прилагательное
щепетильный мы привыкли употреблять совсем
в другом значении: "строго, до мелочей принципиальный
в отношениях с кем-либо или по отношению к чему-либо" - если
речь идет о характеристике человека (щепетильный в обращении с подчиненными
начальник); "требующий осторожного и тактичного
отношения; щекотливый, деликатный" - если с его помощью характеризуется
некое явление (щепетильный вопрос, щепетильное положение).
Заглянув в книгу Владимира Набокова "Комментарии
к "Евгению Онегину" Александра Пушкина", написанную в 1950-е
гг. и впервые опубликованную в 1964 г. (даты здесь чрезвычайно важны!),
щепетильный в нынешнем значении этого слова
(т. е. придирчивый) читатель обнаружит следующее замечание: "Этот
эпитет означал бы сегодня просто "мелочный", но во времена Пушкина
он все еще сохранял аромат восемнадцатого века как "имеющий
отношение к модным безделушкам". Торговец подобными изделиями
занимал место где-то между французским ювелиром или продавцом золотых
или серебряных украшений и английским галантерейщиком".
Оказывается, современное Набокову
и устаревшее для нас значение прилагательного щепетильный
было таково: "мелочный, придирчиво-педантичный",
а еще более далекое от нас, устаревшее даже для Набокова, но современное
Пушкину: "изысканный, щегольской, следящий за
модой, предельно опрятный в одежде", а кроме того - "связанный
с галантерейными и парфюмерными товарами (изготовлявший их, торговавший
ими)".
По мнению Ю.М. Лотмана, автора изданных
в 1980 г. научных комментариев к роману Пушкина, в описании кабинета Онегина
явственно ощущается влияние одноактной комедии Владимира Лукина (1737-1794)
"Щепетильник" (1765), по содержанию представляющей собой традиционную
для ХVIII века "сатиру против щеголей". Здесь упоминаются завезенные
из Франции причудливые вещицы: подзорные трубы, севрский фарфор, табакерки,
бронзовые фигурки купидонов, шелковые маски, кольца, часы с репетиром
и другие пустяки ("безделицы", "безделки", "безделушки").
Влиянием текста Лукина можно, вероятно, объяснить и употребление Пушкиным
слова щепетильный. Более того, создателю комедии
"Щепетильник" приписывает Лотман и авторство этого "неологизма".
Однако текст самой пьесы свидетельствует о том, что выражение, ставшее
ее заглавием, не просто уже давно существовало в литературном языке, но
воспринималось к тому времени как явно устаревающее: "Пожалуй
брось это варварское имя, а называйся галантерейщиком" (явл.15).
Кроме того, интересующее нас прилагательное
уже в 1771 году было зафиксировано в словаре, носившем витиеватое название
"Российский Целлариус, или этимологический российский
лексикон, купно с прибавлением иностранных в российском языке во употребление
принятых слов, також с сокращенною российскою этимологиею, изданный М.
Франсиском Гелтергофом". Правда, в течение ХVIII века оно
употреблялось всегда в словосочетании щепетильные
товары - галантерейные товары, "kleine Galanteriewaaren".
"Толковый словарь живого великорусского языка" В.И. Даля (1866
г.) так объясняет, что значит щепетильный товар
(иначе - щепетинье): "женские
мелочи: нитки, иголки, булавки, наперстки, шпильки, снурочки (так!), тесемочки,
крючочки, пуговочки, колечки, сережки, духи, помада и пр.".
С этимологической точки зрения прилагательное
это происходит, очевидно, от диалектного восточнославянского щепетить
- "щеголять", "франтить", "модничать", которое,
в свою очередь, от "щепет" - "щегольство". Слово же
щепет, как и диалектное щап
- "щеголь" (ср. фамилию Щапов), вероятнее всего, восходит к
общеиндоевропейскому корню *skep-, - "рубить, резать, колоть".
Можно только гадать, каким образом на базе этого первичного этимологического
значения развилось то, которое послужило поводом для нашей заметки (тем
более что подобная семантика полностью отсутствует у слов этого корня
в других славянских языках). Однако возможные пути таковы:
1. резать - отделять - выделять(ся) - становиться франтом, модником, щеголем
- пользоваться галантерейными товарами (см. П.Я Черных. Историко-этимологический
словарь современного русского языка. Т. 2. М., 1993. С. 434);
2. рубить - расщеплять - щепа, щепка - мелочь - мелочные, галантерейные
товары (М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка. Т. 4. М., 1987.
С. 503);
3. колоть - колкий, острый - "иголки, булавки, крючочки, шпильки"
- галантерейные товары.
|