Иуда давно уже, во время своих одиноких прогулок, наметил
то место, где он убьет себя после смерти Иисуса. Это было на горе, высоко
над Иерусалимом, и стояло там только одно дерево, кривое, измученное ветром,
рвущим его со всех сторон, полузасохшее. Одну из своих обломанных кривых
ветвей оно протянуло к Иерусалиму, как бы благословляя его или чем-то
угрожая, и ее избрал Иуда для того, чтобы сделать на ней петлю. Но идти
до дерева было далеко и трудно, и очень устал Иуда из Кариота. Все те
же маленькие острые камешки рассыпались у него под ногами и точно тянули
его назад, а гора была высока, обвеяна ветром, угрюма и зла. И уже несколько
раз присаживался Иуда отдохнуть, и дышал тяжело, а сзади, сквозь расселины
камней, холодом дышала в его спину гора.
- Ты еще, проклятая! - говорил Иуда презрительно и дышал тяжело, покачивая тяжелой головою, в которой все мысли теперь окаменели. Потом вдруг поднимал ее, широко раскрывал застывшие глаза и гневно бормотал:
- Нет, они слишком плохи для Иуды. Ты слышишь, Иисус? Теперь ты мне поверишь? Я иду к тебе. Встреть меня ласково, я устал. Я очень устал. Потом мы вместе с тобою, обнявшись, как братья, вернемся на землю. Хорошо?
Опять качал каменеющей головою и опять широко раскрыл глаза, бормоча:
- Но, может быть, ты и там будешь сердиться на Иуду из Кариота? И не поверишь? И в ад меня пошлешь? Ну что же! Я пойду в ад! И на огне твоего ада я буду ковать железо и разрушу твое небо. Хорошо? Тогда ты поверишь мне? Тогда пойдешь со мною назад на землю, Иисус?
Наконец добрался Иуда до вершины и до кривого дерева, и тут стал мучить его ветер. Но когда Иуда выбранил его, то начал петь мягко и тихо - улетал куда-то ветер и прощался.
- Хорошо, хорошо! А они собаки! - ответил ему Иуда, делая петлю. И так как веревка могла, обмануть его и оборваться, то повесил ее над обрывом - если оборвется, то все равно на камнях найдет он смерть. И перед тем как оттолкнуться ногою от края и повиснуть, Иуда из Кариота еще раз заботливо предупредил Иисуса:
- Так встреть же меня ласково, я очень устал, Иисус.
И прыгнул. Веревка натянулась, но выдержала: шея Иуды стала тоненькая, а руки и ноги сложились и обвисли, как мокрые. Умер. Так в два дня, один за другим, оставили землю Иисус Назарей и Иуда из Кариота. Предатель.
Всю ночь, как какой-то чудовищный плод, качался Иуда над Иерусалимом; и ветер поворачивал его то к городу лицом, то к пустыне - точно и городу и пустыне хотел он показать Иуду. Но, куда бы не поворачивалось обезображенное смертью лицо, красные глаза, налитые кровью и теперь одинаковые, как братья, неотступно смотрели в небо. А наутро кто-то зоркий увидел над городом висящего Иуду и закричал в испуге. Пришли люди, и сняли его, и, узнав, кто это, бросили его в глухой овраг, куда бросали дохлых лошадей, кошек и другую падаль.
И в тот вечер уже все верующие узнали о страшной смерти Предателя, а на другой день узнал о ней весь Иерусалим. Узнала о ней каменистая Иудея, и зеленая Галилея узнала о ней; и до одного моря и до другого, которое еще дальше, долетела весть о смерти Предателя. Ни быстрее, ни тише, но вместе с временем шла она, и как нет конца у времени, так не будет конца рассказам о предательстве Иуды и страшной смерти его. И все - добрые и злые - одинаково предадут, проклятию позорную память его; и у всех народов, какие были, какие есть, останется он одиноким в жестокой участи своей - Иуда из Кариота, Предатель.
24 февраля 1907 г.
Капри
|